История Филиппин [Краткий очерк] - Юлия Левтонова

В районе Сулу и Северного Калимантана в этот период активно действовали англичане и немцы. В 1877 г. Англия и Германия добились от Испании подписания совместного протокола, гарантировавшего английским и немецким подданным свободу торговли в Сулу. В начале 1878 г. англичане основали на территории Северного Калимантана, арендованной ими у султана Брунея, Британскую компанию Северного Борнео по развитию коммерции и сельского хозяйства. Одновременно английский губернатор о-ва Лабуан Тричер договорился с султаном Сулу о сдаче в аренду компании еще целого ряда принадлежавших султанату территорий Северного Калимантана, в том числе районов Сандакан и Сабах, на которые претендовали голландцы и испанцы. Последние воздерживались от протестов по поводу действий англичан до окончания военной кампании в Сулу.

Увеличивая морские и сухопутные силы и проводя тактику уничтожения населенных пунктов и поголовного истребления населения, испанцы в июле 1878 г. добились от султана подписания договора о капитуляции, положившего конец независимости моро. Джамаль-уль-Азам признал суверенитет Испании, но испанцы вынуждены были предоставить султану некоторую автономию в вопросах, касавшихся внутреннего управления и коммерческой деятельности.

Завоевание Сулу испанцами привело к значительному обострению противоречий между Испанией и Англией. В центре испано-английских споров был вопрос о территориях Северного Калимантана, переданных султаном в аренду Британской компании Северного Борнео. Испанцы сразу же после подписания договора 1878 г. объявили их суверенным владением Испании и потребовали аннулировать соглашение об аренде. Испано-английские противоречия переплетались с англо-германскими. Германия заявила о готовности признать суверенитет Испании на всей территории султаната при условии обеспечения права свободной торговли не только в Сулу (в соответствии с протоколом 1877 г.), но и в части Северного Калимантана, занятой англичанами. Дипломатическая борьба трех держав продолжалась до 1885 г., когда наконец был подписан новый договор, согласно которому Германия и Англия признали испанский суверенитет над архипелагом Сулу и о-вом Палаван, Испания же отказалась от своих притязаний на Сабах и Сандакан. В 1888 г. эти две области перешли под протекторат Англии.

Что касается мусульманских районов на Минданао, то процесс их завоевания продолжался до начала филиппинской национально-освободительной революции (1896 г.)

В 70-е годы XIX в. султанат Магинданао пришел в упадок, распавшись на мелкие султанаты и княжества. Основным политическим центром Минданао стал султанат Буайан. В 1875 г. к власти в Буайане пришел дато Утто (принявший на троне имя Анвар-уд-Дин), который создал довольно крупную федерацию, объединив земли в долине Пуланги и провозгласив себя султаном Буайана и Магинданао. В его лице испанские колонизаторы столкнулись с серьезным противником (испанцы называли Утто «вторым Кударатом»). В начале 80-х годов Утто вытеснил испанцев из ряда местностей в нижнем течении Пуланги.

Крупные военные операции против Утто были предприняты: в 1886–1887 гг. генерал-губернатором Терреро, сумевшим, хотя и с большим трудом, овладеть столицей Буайана в верхнем течении Пуланги. С потерей столицы войска Утто отошли во внутренние районы Минданао. Испанцы не стали преследовать их, используя тактику заключения сепаратных соглашений и привлечения на свою сторону правителей мелких султанатов и княжеств, недовольных усилением власти Утто. Лишившись части территории и поддержки местных феодалов, Утто вынужден был пойти на заключение мирного договора с испанцами (1887 г.). Признав суверенитет Испании, он все же сумел сохранить значительную долю самостоятельности. Владения султана оставались фактически закрытыми для проникновения представителей колониальной администрации и испанских католических миссий. К концу жизни Утто (он умер в 1902 г.) усилил централизованную власть, подчинив непокорных дато и значительно расширив территориальные границы Буайана.

Новая кампания по завоеванию центральных территорий Минданао была развернута генерал-губернатором Вейлером в 1888–1891 гг. Основным районом военных действий на этот раз стала местность между оз. Ланао и Малабангом, портом на западном побережье Минданао. Большинство населения этого района составляли маранао, жившие вокруг оз. Ланао, и ирануны — население приморских территорий. Эта кампания была не очень удачной для колонизаторов. Моро использовали испытанную тактику уклонения от крупных сражений, отхода в горные, труднодоступные области, партизанские методы войны, действия «хураментадо». В результате к 1891 г., когда Вейлер временно прекратил военные операции, испанцы смогли закрепиться лишь на морском побережье в Малабанге. В районе Ланао они захватили несколько мусульманских укреплений, однако все основные территории маранао оставались вне контроля испанских колонизаторов. Небольшого успеха добились испанцы и в возобновившейся в 1894 г. военной кампании против маранао, продолжавшейся до 1896 г. С началом антиколониальной революции в христианизированных районах Филиппин испанские власти перебросили основные военные силы, действовавшие на мусульманских территориях, в Манилу. Процесс завоевания Минданао не был, таким образом, завершен ко времени появления на Филиппинах новых колониальных хозяев — империалистов США.

Глава VII

ЗАРОЖДЕНИЕ НАЦИОНАЛЬНО-ОСВОБОДИТЕЛЬНОГО ДВИЖЕНИЯ

Кризис испанского колониализма на Филиппинах был подготовлен всем ходом их исторического развития. Методы испанской колониальной политики, основанные на консервации средневековых способов эксплуатации, социальном угнетении, национальной и расовой дискриминации филиппинцев, порождали противоречия между колониальным режимом и филиппинским обществом в целом. Изменения в экономической и социальной структуре колониального общества в XIX в. способствовали углублению этих противоречий. Испанский колониализм, сопротивлявшийся развитию новых общественных отношений, служил тормозом экономического, социального и культурного прогресса, вызывал недовольство во всех классах и слоях филиппинского общества.

Узкая социальная база в лице филиппинских касиков, на которую опирались испанские колонизаторы в XVII–XVIII вв., была подорвана укреплением экономических позиций этого слоя. Хотя местная помещичье-бюрократическая верхушка продолжала выполнять свою основную социальную функцию, на первый план стали выступать ее противоречия с испанской колониальной системой. Касики были лишены гарантированного права на землю и другие виды собственности, подвергались политической дискриминации, в результате чего могли занимать лишь низшие посты в административном аппарате, терпели судебный произвол со стороны колониальных властей. Система расовой дискриминации, культивируемая испанцами, унижала национальное достоинство и самолюбие местных принсипалес. Экономические интересы филиппинских помещиков и зарождавшейся буржуазии приходили в столкновение с испанской колониальной политикой, препятствовавшей развитию в стране капиталистических отношений.

Основной слой зарождавшейся местной буржуазии — китайские метисы, занимая ведущие позиции в экономической жизни Филиппин, были полностью лишены гражданских прав, как и коренное население колонии.

С начала XIX в. стали распространяться оппозиционные настроения среди увеличившейся прослойки филиппинского духовенства, которая формировалась главным образом из среды касиков. Борьба священников-филиппинцев за секуляризацию приходов (передачу их представителям местного белого духовенства) и уравнение в правах с испанскими монахами приобретала в условиях всевластия церкви отчетливую антиколониальную направленность.

Существовала почва для проявлений недовольства колониальными порядками и среди малочисленного слоя креолов (испанцев, рожденных в колонии) и испанских метисов. Первые принадлежали к помещичьему классу и образовывали среднее звено в бюрократическом аппарате и армии. В социальной иерархии они занимали менее привилегированное положение, чем испанцы — уроженцы метрополии, что служило основой для появления в их среде оппозиционных настроений. Испанские метисы страдали от политической дискриминации: как и представители принсипалии, они не допускались к высшим постам, в чиновничьем аппарате, армии, церкви.

В начале XIX в. на зарождение оппозиции в имущих слоях филиппинского общества известное влияние оказали революционные события в метрополии и углубление кризиса колониального режима в американских владениях Испании.

В годы первой буржуазной революции в Испании (1808–1814) на Филиппинах появились либерально настроенные чиновники — испанцы, прибывшие из метрополии, отчего последовало общее смягчение режима управления, некоторое ограничение власти церкви. В среде образованных имущих слоев стали распространяться взгляды о необходимости уравнения их в гражданских правах с испанцами — уроженцами метрополии. К числу сторонников либеральных преобразований принадлежал ряд влиятельных лиц, выходцев из помещиков, коммерсантов и бюрократических кругов. Формированию их политических взглядов способствовали декларации испанского правительства, получившие отражение в Кадисской конституции 1812 г., о предоставлении прав испанского гражданства и представительства в кортесах населению колониальных владений Испании, в том числе и Филиппин. В действительности уравнение в правах с жителями метрополии никак не проводилось в жизнь, а право представительства в кортесах распространилось лишь на-испанцев — чиновников колониального аппарата и на узкую креольскую верхушку. На первой сессии кортесов, открывшейся в Мадриде в сентябре 1810 г., Филиппины представляли два испанских чиновника и богатый манильский коммерсант креол Вентура де лос Рейес[19].